Блог тренингового центра Белецких

Глава 1-6

Глава 7. Лиса уезжает

Паша выходил от матушки Лисаглаи ужасно расстроенным. Ничем она им не помогла. Они с Санькой прошли за служительницей, вышли мимо стражника и очереди лис, которые неодобрительно на них зыркали – прием матушки вот-вот должен был закончиться.

Куда идти и что делать было ну совершенно непонятно. Оставалось только возвращаться к той ледяной горке и подниматься по ней любой ценой. Найти железки какие-нибудь и прямо их в лед вбивать и подтягиваться. А еще лучше на ноги одеть, чтобы не скользили. Паша видел в таких железных бабушки ходят в гололед, чтобы не поскользнуться. И чего они с Санькой вообще от горки той ушли? Ведь ежику понятно, что надо просто по ней вверх подняться и выберутся они в той куче мусора откуда сюда попали в нормальном мире. И ни при чем тут всякое волшебство, поиск лис и прочие заумные вещи.

— Пойдем к горке,- буркнул он Саньке, когда они завернула за угол.

— Зачем? Там же лис нет!

— Дались тебе лисы эти дурацкие! Поднимемся по горке вверх и дело с концом.

— Но матушка Лисаглая говорит…

— Да откуда твоя матушка знает?

— А ты откуда знаешь?- заспорила упрямая Санька.- Вот ты говоришь, что если подняться вверх, то мы выберемся. А вдруг там наверху на горке такой же туман, какой нас на склоне вверх не пускал? И все, никакого выхода?

— Да нету там тумана, до поворота, по крайней мере!

— А за поворотом? Вдруг есть? А вдруг она просто как бесконечная будет!

— Как это?

— Будем идти-идти и так до конца и не доберемся.

— Да не бывает такого!- возмутился Паша.

— Да, а лисы говорящие бывают?

— И лис говорящих не бывает!..- отрезал Паша.- Ну, то есть бывают иногда,- поправился он тут же.

— А пока ты сюда не попал, ты думал, что и лис говорящих не бывает!

— Ну, думал,- нехотя согласился Паша.- И что?

— Значит пока дорожку бесконечную сам не увидишь тоже будешь твердить, что такого не бывает!

— Ну ты сама подумай,- попытался достучаться до нее Паша.- Как же верить, если не проверил сам. Я же дорожки такой никогда в жизни не встречал. Почему я должен думать что она вообще где-то может быть?

— Ну а представить ты такое можешь?

— Представить могу, но что толку? Все равно такого не бывает.

— Ну ладно,- сказала Санька.- Смотри, страна сказочная. Лисы разговаривают, разбойники бегают, какое-то волшебство есть. Прорицательница опять же.

— Сказочная старна,- нехотя согласился Паша.

— А мы получается герои в сказке. Ну и где ты в сказке видел, чтобы герои тупо на горку лезли, вместо того, чтобы попутешествовать и после приключений все хорошо закончилось?

— Да не хочу я приключений,- сказал Паша.- Я домой хочу.

— Думаешь, я не хочу?- сказала Санька и носом шмыгнула.- У меня там Машка скучает. А мама, знаешь как переживает! Но на горку лезть смысла нет. Нужно лису искать, как Лисаглая сказала. Ну поверь мне, пожалуйста.

Паша стоял, в землю уставившись. Все в нем протестовало против такого решения. Он посмотрел на Саньку. И решил поверить.

* * *
Но что делать все равно было непонятно. А Сашке, казалось, все ясно как день.

— Свою лисы надо почувствовать,- сказала она.

— Ну и как ее чувствовать по запаху, что ли. Или на ощупь. За хвост хватать?

— Да какое на ощупь!- возмутилась Санька.- Надо просто так.

— Как это просто так?

— Ну не знаю… Просто узнать и все.

— Ты погоди, как можно просто узнать. Я так не могу. Я не узнаю.

— Я узнаю,- сказала Санька.- Мне кажется, что в этом городе наших лис нет.

— Тебе кажется или ты знаешь?

— Ну, мне кажется,- нерешительно сказала Сашка.- Нужно идти в другой город.

Паша оставалось поверить ей еще раз. Потому что ничего лучшего сам придумать он не мог.

Но идти в другой город все равно они не могли. В походы они никогда не ходили, разве что с классом дважды выезжали на природу. Но разве это считается?

Хоть и потеплело и в разрывах туч проглядывало солнце и снег чавкал под ногами, но чтобы идти куда-то нужна была хотя бы еда. А местные лисы хоть и поглядывали на ребят доброжелательно едой делиться пока не очень-то спешили. Нужно было как-то найти либо еду, либо местные деньги, чтобы на них купить еду.

Помог случай. Ребята проходили мимо рыбной лавки, где грузили бочонки с рыбой и на сани, запряженные хорьками. Лисовин, распоряжавшийся погрузкой заметил Пашу, который, был выше и крепче и его и лис-грузчиков. Какое-то лисовин время смотрел на Пашу, а потом помахал лапой:

— Мальчик, не желаешь ли заработать?

Конечно, Паша согласился. Он еще никогда не работал и не зарабатывал и не знал с какой стороны к этом приступать. А тут его самого пригласили. Вот свезло-то! Паша поставил свой портфель у дверей склада и принялся вместе с грузчиками таскать бочонки с рыбой. Поскольку он был крупнее многих лис, то с работой справлялся и быстрее и лучше. Санька пару минут стояла рядом, потом сообщила, что сейчас вернется, а если Паша закончит пусть раньше ее ждет и скрылась за углом.

Одна телега с рыбой отправилась, а сразу же подъехала другая. Хозяин расплатился с Пашей ним парой серебряных монеток. Паша не знал много это или мало. И потому когда хозяин предложил поработать еще, он согласился. Он был уверен, что нужно заработать на все дорогу, чтобы они смогли потом спокойно путешествовать. Ну, если не получится на всю дорогу, то как можно на большую часть этой дороги. Поэтому он носил и носил бочонки с кадушки с живой, плещущей рыбой, ящики, в которых рыбы была копченая, банки, в которых она была соленая…

Таскать бочонки было тяжело. Паша к такой работе не привык, скоро начали болеть руки и спина, но он, сжав зубы, носил бочонок за бочонком. Его грела одна мысль, что каждый бочонок увеличивал их с Санькойй благосостояние и повышал шансы благополучно добраться туда, куда нужно. Ради этого он готов был работать не разгибаясь очень, очень долго. Эх, если бы можно было перетаскав хоть тысячу, хоть две тысячи бочонков вернуться домой! Уж его бы ничего не остановило. Таскал бы пока не свалился, а потом едва отдохнув снова бы принялся за работу. Вот это приключение по нему – сделать трудное, тяжелое, но понятное! Да только приключения, как назло, такими не бывают.

Время перевалило за обед, когда, наконец, Паша загрузил последний бочонок на подводу. Хозяин вышел из склада, запер на замок ворота и расплатился с лисами-грузчиками и с Пашей. Взгромоздился на подводу.

— Полезное у тебя волшебство мальчик,- сказал он Паше.- Трогай!- велел он своему работнику и телега споро покатилась по дороге.

Паша оторопело остался на улице. До него не сразу дошло, что лис увидел его волшебство. А раз увидел волшебство, значит, знает какое оно у него, значит, может подсказать и часть задачи будет выполнена. И они смогут попасть домой!
Паша бросился за лисом следом, в соседнем переулке увидел ее, почти догнал, но потом заметил, что подвода совсем не та. На ней сидел жирный лисовин и на шее у него болталась связка куриных костей, как у какого-нибудь дикаря. Паша заметался по переулкам, в поисках подвод груженных рыбой, но так их и не увидел, Зато чуть не заблудился. С трудом нашел дорогу назад. Паша шел чуть не плача. Надо же! Спасение было так близко. Но как лис узнал какое у него волшебство, ведь он никакого волшебства не применял?!

Санька уже ждала у склада и выглядела довольной. Увидела, что у Паши глаза на мокром месте, спросила в чем дело. Паша в двух словах объяснил.

— Мы его легко сможем найти,- сказала Санька.

— Как мы его найдем?

— У лис спросим где живет хозяин этого склада. Он фигура заметная, должны знать.

— Точно!- обрадовался Паша.- Как я сам не догадался!

Ребята расспросила еще не успевших разойтись работников и выяснили, что хозяина склада звали Лэ Суань и он на своих телегах отправился в Сообщество Ветра.

— И что теперь делать,- опять расстроился Паша.- Нам лису искать, а он уехал…

— Все равно мы не собирались оставаться в этом городе,- сказала Сашка.- И я чувствую, что вероятность найти свою лису в Сообществе Ветра выше чем здесь.

На том и порешили. Пообедать, купить снаряжение, и отправиться следом за Лэ Суанем. И Пашу ждал сюрприз — оказалось, что Санька тоже заработала деньги.

— Тоже что-нибудь таскала?- предположил Паша. Сашка в росте ненамного уступала Паше и по силе могла сравниться с лисой.

— Это скучно,- сказала Санька.- Я песни пела.

— Песни пела?!- удивился Паша.

— Ну да. Смотрю, тут все скучные какие-то никто не поет, а так не бывает, что никому не нравилось, чтобы пели.

Паша вспомнил, что Санька училась в кружке хорового пения.

— Пела я, да еще и пританцовывала мне аплодировали и монетки бросали. Да еще и говорили, что никогда не видели, чтобы девочка так необычно пела.

Паша даже расстроился. Он, конечно, был за Саньку рад, но оказалось, что она заработала денег в три раза больше, чем он, при этом просто попевая песенки. А он, во-первых и не задумался, что этим можно деньги заработать. Во вторых, считал, что трудиться надо именно применяя силу, а если без усилий, это и не труд вовсе, а баловство. А она, видите ли, говорит – скучно. Скучно или нескучно, если деньги платят, нужно работать, так он думал. А Саньке, вишь, этого мало показалось, ей еще и чтобы необычно было, да похваливали ее. Конечно, и ему было приятно, если бы его похваливали, но низведение его работы в совершеннейшее ничто его огорчало.

Ребята отправились в лисью харчевню – глазастая Санька обнаружила на углу улицы, по которой она проходила приземистое здание, на котором красовалась вывеска: «Харчевня Рыжеуха».

Наверное, харчевня получила свое название от личности хозяина. Потому что когда они вошли внутрь, то увидели за стойкой лисицу с ярко-рыжими ушами с черными кончиками. Лис в харчевне было немного, и они легко нашли столик в углу. Паша нарочно выбрал такой столик, чтобы не сидеть на проходе. Не любил он, когда кто-то ходил за его спиной. Мало ли что…

Хозяин принес им яичницу и куропатку. Дети попросили каких-нибудь овощей, но у хозяина Рыжеуха их не нашлось – лисы овощей не любили и ели их только если очень уж голодали.

Наконец ребята поужинали и решили здесь же остановиться на ночлег. Паша никогда не останавливался в гостиницах и никогда не зарабатывал денег. Поэтому для него все это имело особенный смысл. Ему вдруг пришло в голову, что тут надо быть как взрослому и впервые представил, каким взрослым ему хотелось бы быть. Саньку это однако, к его удивлению это совершенно не волновало. Как будто она уже давно решила, как и что она будет делать когда станет взрослой.

Комнату им выделили на втором этаже. Центрального отопления в лисьих домах не было и потому лисица-служанка в белом переднике растопила им печь. Паша все порывался узнать сколько им будет стоить ночлег и узнав, что все его заработанные деньги уйдут на это сильно запереживал. К счастью, оставались деньги, которые заработала Санька и их оказалось больше. Так что за дорогу можно было не переживать. От растопленной печки шло тепло, ребята забрались под одеяла и уснули.

Глава 8. Лиса нападает

Утром ребята наши продавца карт. Продавец оказался словоохотливой лисой с белыми ушками.

Узнав, что ребята отправляются в путешествие, он выволок ворох карт разного масштаба и начал рассказывать о лисьем мире. Оказалось, что лисья земля представляет собой почти правильный круг по краям окруженная туманом, как тот туман, через который проходили друзья. В туман уходят реки, из тумана высовывается морской залив, но что дальше за туманом никто не знает.

Этот круг расчерчен почти прямыми линиями –почти, потому что на самом деле линии эти совпадали с каким-нибудь оврагами или реками и другими складками местности. Но как бы то ни было, эти линии разбивали всю лисью землю на 4 сектора, и каждый из них занимало какое-нибудь государство.

Поскольку продавец карт выглядел доброжелательным Паша спросил у него, может он знает как ведутся поиски своей лисы. Лисовин не знал. В их государстве лисы от рождения были «своими лисами» и знали свое волшебство. И еще знали чем им заниматься.

— Это как “чем заниматься”?- удивился Паша.- Что лисы от рождения знают, чем заниматься? Например, карты продавать?

— Нет, заниматься они могут чем угодно, просто кому-то одно дело больше подходит, а другому – другое. Вот мне, например, больше подходит конкретно помогать конкретным лисам. Потому я и пошел в продавцы. А мог пойти в трактирщики. Хотя, конечно и в воины и в какие-то небольшие начальники. Но картами и книжками мне торговать нравится, зачем мне еще что-то. Ко мне приходят лисы, я им помогаю выбрать подходящую книжку или карту, я и доволен.

Ребята спросили продавца куда им лучше отправиться.

— Конечно же, в Сообщество Ветра!- решительно сказал продавец.- Я сам оттуда, там вырос, а здесь просто потому что захотелось мне попутешествовать, вот и отправился, а потом прижился здесь. А Сообщество Ветра – это самое новаторское и необычное государство. Все необычные идеи, все смелые проекты рождаются именно там. Разве где смогут придумать больше идей, как выбраться из вашей ситуации, чем сообществе Ветра?

— А вот матушка Лисаглая сказала,- сказала Санька,- что нам надо найти свою лису. Только мы не все поняли, из ее объяснений.

— Да вам и в поисках лисы помогут,- сказал продавец.- Потому что у нас самые веселые и самые умеющие объяснять лисы живут. А матушка Лисаглая она из Республики Воды, там свои порядки. И мне, например, не очень понятные. Так что скажу я вам — идите по дороге на восток и попадете куда вам нужно.

Ребята поблагодарили продавца и зашагали к восточным воротам. Лэ Суань тоже отправился в Сообщество Ветра. Так что все пути вели в одном направлении.

Еще утром Санька убедила Пашу оставить портфели на хранение. Рыжеух согласился за небольшую плату присмотреть за портфелями ребят, пока они не вернутся. Паша с портфелем очень не хотел расставаться.

— А вдруг с ним что случится?- спрашивал он Саньку.- Вдруг этот лис за ним не уследит?

— Ну, в конце концов, новый можно купить,- объясняла Санька.

— А почему мама должна его покупать? Надо просто его лучше хранить!

— Ну у нас такие обстоятельства. Что же иначе делать?

— Ну уж нет!- Паша был категорически несогласен.- Лучше я его с собой понесу.

— Тяжело же!

— Ничего, я донесу,- на Пашу напоминание что что-то тяжело нести действовало, как красная тряпка на быка.

— Волочить будешь через все лисьи страны? Подумай во что он превратится, испортится ведь!- зашла Санька с другой стороны.

— Буду хранить и беречь. Лучше, чем какому-то незнакомому лису на хранение оставлять.

Саньке пришлось очень долго его уговаривать. Но даже согласившись, Паша шел и все думал не случится ли что-нибудь с его портфелем.

За спиной у ребят были хорошие рюкзаки, в которые они положили разной еды, которая не испортилась бы. Рыбы, 2-х жареных куриц, а также вновь купленную карту. Вспоминая напавших на них разбойников Паша приобрел дубинку. Выбрал самую тяжелую, которая была у продавца, для него она была в самый раз.

Через полчаса, ребята вышли из города. Дорога их лежала дальше на восток.

* * *

Пятеро разбойники мрачно сидели перед костром, поджаривая вырытую из земли морковку. Как еще готовить морковку они не знали, а сырая показалась совсем невкусной. Да, никогда они еще так низко не опускались. Но сейчас им не попадались даже полевые мыши, так что от голода пришлось перейти на коренья.

Атаман Алпаргатилла сидел мрачнее всех. А как все здорово шло! Они покараулили такую замечательную повозку с хорьками, и вшестером легко расправились бы с лисами и детьми, но проклятая лисица Кицунэ заговорила и так сладко говорила, что больше уже не хотелось ни стукнуть ее дубиной, ни даже отбирать повозку. Даже до города помогли дойти. Вот оно – проклятое волшебство лис, которые это самое волшебство в себе открыли. Сам Алпаргатилла в волшебство не верил. Хоть уши у него были черные, это ему было все равно. И другие разбойники в волшебство не верили тоже. Если кто чего-то не умел из того, что умели они – значит он был слабак. Вот и все. Алпаргатилле вообще казалось глупым, что лисы рассуждают о каких-то особенностях и способностях лис, которые у кого-то есть, а у кого-то нет. По его мнению все было просто. Все лисы одинаковы. Но кто-то слабее, а кто-то сильнее. И раз он сильнее (а Алпаргатилла считал себя сильным, ну может быть послабее, чем одноглазый Лагарто, но все равно сильным, очень сильным), то он мог забрать у других и хорьков и одежду и еду. Это было по справедливости. Если ты такой сильный, что легко переплываешь речку Зорра и побеждаешь других в драке на дубинках, значит слабые должны тебя бояться и приносить еду. А если не приносят, значит надо просто их проучить. Вот только в последнее время с проучением что-то не получалось. Настолько не получалось, что того и гляди остальные разбойники от голода взбунтуются, набросятся все вместе, отделают дубинками и выгонят из стаи. Лагарто уже давно на его место целится, атаман это давно заметил, но ссориться с одноглазым было пока не с лапы.

Алпаргатилла вздохнул. Нужно было успешное дело и как можно скорее. Вот тогда можно будет и с Лагарто разобраться.

Хромой Кэндонго уже снял прутик с нанизанной морковкой и лисы придвигались, чтобы попробовать угощение. Алпаргатилла, как и положено атаману взял морковку первым.

Морковка пахла… морковкой. Алпаргатилла надеялся, что она хоть чуть-чуть станет похожей на мясо. Какой позор – он, атаман грызет морковку, как какая-то полевая мышь! Он в бешенстве сжал зубы! Ну, попадись ему сейчас эти лисы и эти дети, не помогли бы им их сладкие колдовские песни!

Лагарто первым услышал, как хрустит снег под чьими-то лапами. Поднялся, огляделся.

— Эй, атаман! Гарсиа возвращается.

Алпаргатилла уже и сам слышал, что возвращается разбойник, которого он послал на разведку. Причем не просто идет, а бежит. Алпаргатилла стремительно поднялся на лапы.

— Атаман!- радостно крикнул Гарсиа на бегу.- Там!- он махнул лапой, задыхаясь.- Там!

Алпаргатилла отбросил морковку в снег. Похоже, тот самый случай плывет им прямо в лапы.

* * *

Дорога оказалась утоптанной. Солнце немного подтопило снег, но он еще не хлюпал лужицами серой каши под ногами. Идти было удобно. Паша заранее распланировал, что лучше им заночевать в небольшой деревеньке Лисий Яр, которая была почти на границе со свободным Сообществом Ветра. За день они должны были пройти 30 километров. Это Паша так решил. В задачках было, что пешеход идет со скоростью 5 километров в час. Так что 30 километров они должны были за 6 часов миновать. Паша предполагал, что они с Санькой будут идти медленнее, чем пешеход из задачника, но даже если бы они шли 4 километра в час. За 7 с половиной часов должны были добраться до деревни.

На дороге они оказались не одни. Хорьки волокли повозки, пешком топали лисы – движение было оживленным. Паша даже пожалел, что они с Сашкой потратили деньги на дубинку. При таком оживленном движении никакие разбойники не покусились бы на путников. От этих мыслей Паша повеселел. В самом деле, драться он не любил, а драться дубинкой не умел, так что перспектива сражения с разбойниками не слишком ему нравилась.

Дорога ветвилась. Чем дальше от города уходили ребята, тем меньше лис попадалось на дороге. А идти становилось тяжелее. Почему-то в задачниках не говорилось, что пешеходы устают и со временем идут все медленнее и медленнее. Паша-то шел бы преодолевая себя, но вот Санька начала спотыкаться и хотя терпела, но скоро стало видно, что вот-вот упадет. Пришлось остановиться. Ребята сошли на обочину. Паша разгреб снег, постелил на землю клеенку, потом подстилку из толстого войлока и Санька сразу на нее шлепнулась. Паша и сам чувствовал, что ноги у него с непривычки побаливают.

Достав из рюкзаков еду ребята пообедали. Курица была холодной и невкусной и у Паши снова начало портиться настроение. Он любил определенность, знать как все будет. А тут определенности не было никакой и как все повернется и чем закончится было совершенно непонятно.

Пару раз по дороге проходили лисы. У Паши мелькнула мысль напроситься к кому-нибудь компанию – вместе идти было бы безопаснее, но как-то не хотелось ему напрашиваться, как будто он сам не может справиться. Время едва перевалили за полдень, рано еще. Вот если ближе к вечеру они совсем устанут – всегда можно будет найти каких-нибудь лис и присоединиться к их компании.

Ребята пошли дальше. Лис на дороге стало совсем мало, вокруг потянулись холмы. И Паша, оглядывая окрестности, вдруг заметил, как среди холмов мелькнула лисица в каком-то рванье.

Паша остановился. Ошибиться было невозможно – это был один из разбойников, которые на них напали по дороге в Фоксио.

* * *
Опять ничего не вышло. Алпаргатилла рвал и метал. Гарсиа обнаружил, что почтенный Лэ Суань – богатый торговец рыбой выехал из Фоксио вчера вечером и как раз у последних саней из каравана, на которых ехал сам Лэ Суань неожиданно сломалось одно из полозьев. Караван пошел дальше, а торговцу с парой работников и санями груженными рыбой пришлось остановиться. При свете костра они собирались починить поломку и двинуться дальше.

Гарсиа обнаружил их уже под утро, когда сани были уже почти исправлены. Лис на дороге почти не было. А Лэ Суань с двумя слугами казались легкой добычей. Однако пока Гарсия добежал до ватаги, пока разбойники примчались на место, где произошла авария картина разительно изменилась. Во первых, работники Лэ Суаня уже все исправили и сани тронулись в путь. Во вторых уже поднялось солнце и дорога стала оживленной. И путники наверняка помогли бы Лэ Суаню. Вшестером разбойники не имели ни одного шанса. Их бы просто побили и отвели в город к правителю, который посадил бы их в клетку для всеобщего обозрения, как было принято поступать с разбойниками.

Скрежеща зубами Алпаргатилла в бессильной злобе наблюдал, как сани Лэ Суаня присоединились к другому торговому каравану и уходят все дальше. Это был конец… Гнаться, скрываясь за холмами по глубокому снегу за санями Лэ Суаня было бесполезно – и не догнать, а если и догонишь, как справиться с охраной каравана.

И тут Алпаргатилла увидел виновников их несчастий. Двое людей, еще детей, которые были на повозке с этой негодной Кицунэ шли по дороге. Они куда-то дели свои портфели и теперь шли с рюкзаками. В рюкзаках что-то было. Наверняка вкусное. Алпаргатилла почувствовал, как у него забурчало в животе. Конечно, дети это не торговец рыбой, вряд ли у них много возьмешь. Но все равно можно было поживиться хоть чем-нибудь и отомстить этим негодникам. К тому же справиться с парочкой будет легко – как блоху выкусить.

— Вперед, следом за ними!- прохрипел Алпаргатилла, указывая на детей.

* * *
Паша оглянулся назад, потом посмотрел вперед. Лис на дороге не было. Казалось, только что дорога была забита лисами, а теперь глянь – никого нет, пусто.

— Санька,- сказал Паша,- ты только не пугайся. Нам надо побыстрее убираться отсюда.

И, поймав непонимающий взгляд Саши, пояснил:

— Разбойники.

Санька завертела головой.

— Не оглядывайся,- дернул ее за рукав Паша.- Пусть думают, что мы их не видим. Пошли быстрее.

Ребята попытались идти быстрее в надежде, что кто-нибудь попадется навстречу.

Саша продолжала посматривать по сторонам, но не столько высматривая разбойников, сколько выбирая пути отступления. Может быстро сбежать с дороги и спрятаться за деревьями? Или вот, дорога идет под уклон если съехать на попе, может получится оторваться?

У Паши же мысли совершенно отшибло. Он думал только об одном, как получше врезать разбойникам дубиной. Вначале нужно было достать их атамана и здоровенного одноглазого лисовина, который был его правой рукой. То есть, правой лапой. После этого была надежда, что остальные лисы растеряются и разбегутся.

Ребята прошли уже пару сотен шагов, а лисы все не выскакивали. На дороге по-прежнему никого не было, но Паша рассчитывал, что, может, ему почудились разбойники. Или, если не почудились, может, они шли тут по своим делам. Ведь они, в общем-то мирно расстались. И чего он испугался? Или, это сами разбойники непонятно чего испугались и вообще носа своего не покажут? Это было бы здорово!

Но не успел он порадоваться, как за ними из-за холма с дикими воплями выскочили лисы в лохмотьях.

* * *
Разбойники какое-то время прятались. Паше и Саше мешали увидеть холмы, но Алпаргатилла с высоты заметил, что неподалеку проехали стражники на осликах. Разбойникам пришлось затаиться и лишь когда стражники отъехали далеко и не могли услышать, что происходит на дороге, выскочили следом за детьми. Те уже отошли довольно далеко и, увидев лис, бросились бежать. Они были выше лис и потому лапы их, ну, то есть ноги тоже были длиннее. И потому какое-то время им удавалось убегать, несмотря на рюкзаки. Но лисы были привычнее к бегу, к тому же девчонка поскользнулась и упала. Мальчишка не успел сразу остановиться, пробежал вперед, потом вернулся, стал помогать ей подняться. Лисы уже были рядом, поэтому он не стал убегать дальше, остановился, скинул рюкзак, расставил свои лапы. То есть, ноги и взял на изготовку свою дубинку. Алпаргатилла несся впереди всех, но мальчишка был выше самой высокой лисы и дубинка его выглядела внушительно. Так что атаман стал сдерживать бег, чтобы ненароком не получить этой дубиной. Вскоре подоспели остальные разбойники. Лагарто не был столь предусмотрительным, как Алпаргатилла и оскалившись ринулся на мальчишку. Тот отмахнулся дубинкой – видно было, что драться он не умеет, но дубинка была непривычно длинной для разбойника и хотя Лагарто пытался уклониться, все-таки огреб тычок в бок и поскользнувшись грохнулся на дорожку. Тут бы мальчишке и дать ему дубиной по голове, тогда из Лагато бы и дух вон, но он бить не стал. Пожалел, похоже. Алпаргатилла никого не жалел и поэтому и был самым сильным и всех побеждал. А мальчишка, похоже, был глупым, хоть и с большой дубиной. Атаман решил это использовать.

Лагарто извернулся и отполз от мальчишки на безопасное расстояние. Кряхтя попытался подняться, охнул, схватившись за бок. К нему на помощь подоспел его хромой приятель Кэндонго.

«Так ему и надо!»- подумал Алпаргатилла. «Давно пора было проучить.»

— Значит так, детишки,- сказал атаман махнув разбойникам лапой, чтобы они взяли детей в полукольцо.- За то, что вы попытались провести нас там на дороге вас следовало примерно наказать. И может даже съесть!- он грозно щелкнул зубами.

Дети еще больше испугались и это было хорошо. Сговорчивее будут.

— Но я большой добряк,- сказал Алпаргатилла.- И потому отдавайте все, что у вас есть и мы так и быть вас отпустим. По своей доброте.

Понятно было, что никого Алпаргатилла отпускать не собирался. Главное, чтобы мальчишка дубину свою отдал, а то еще огреет атамана в драке, это было бы нехорошо. А тогда можно было их отлупить и с собой увести. Заставлять мальчишку тяжести всякие таскатья – вон он какой здоровый. Или еще чего придумать.

Мальчишка набычился и молчал. А девчонка выглянула из-за его плеча и шмыгнув носом сказала:

— Куриную ногу вам дадим и все.

Алпаргатилла от такой наглости даже обалдел. Мальчишка, похоже, тоже. Он, видать, вообще ничего не хотел отдавать. Совсем глупый мальчишка.

— Какую еще куриную ногу?- зловеще сказал Алпаргатилла.

— Правую,- ответила нахальная девчонка.- Или левую. Выбирайте какую.

— Правую,- тявкнул Гарсиа.- На ней мяса будет больше!

Алпаргатилла обернулся и засветил разбойнику лапой в лоб.

— Молчи тупица! Обе ноги заберем.

— Две ноги много!- отрезала девчонка.- Да что вы такого сделаете, чтобы вам две ноги отдавать?

— Мы вас отпустим и ничего не сделаем, понятно?

— Хм,- сказала девчонка.- А вдруг обманете?

— А я вот сейчас скомандую и мои лисы ка-ак бросятся на вас и съедят и обе куриные ноги и вас в придачу.

— А Паша ка-ак даст тебе дубиной по башке ты и ласты склеишь. Правда, Паша?

— Правда,- хмуро ответил мальчишка.

Что такое «склеить ласты» Алпаргатилла не знал, но дубиной по башке понимал очень даже хорошо.

— А я не кинусь. В сторонке постою, пока мои парни с вами разберутся,- ляпнул он.

— За спинами друзей прятаться будешь?- недобро поинтересовался мальчишка. Алпаргатилла почуял, что разговор принимает дурной оборот. Покосился на разбойников, те хмуро стояли и желания бросаться на мальчишку в них Алпаргатилла не заметил.

— Ты атаман, это…- хмуро сказал Лагарто.- Не как атаман поступаешь.

— Да пошутил я, пошутил,- сдал назад Алпаргатилла. И чтобы замять ситуацию сказал детям:

— Ладно, давайте две куриные ноги и мы в расчете.

— Вы тогда на холм поднимитесь, мы здесь куриные ноги оставим и пойдем дальше. А вы спуститесь и заберете их,- опять высунулась девчонка.- Чтобы все было честно, как договорились.

— А если не положите?- поинтересовался Лагарто.

— Ну вы же недалеко уйдете,- продолжала умничать девчонка,- все увидите и вернетесь.

— Ладно, уходим,- решил Алпаргатилла.

— Не спеши атаман,- зло сказал Лагарто, все еще держась за бок.- Не верю я им!

— Пошли на холм,- рявкнул Алпаргатилла,- не то сейчас второй бок тебе отобью!

Лагарто зарычал и оскалился, но спорить с атаманом не стал. Разбойники стали отходить к холму. Лагарто отступал последним зло зыркая на детей.

— Лихо ты все развернула,- сказал Паша Саньке.- Совсем как Кицунэ. Только может не сработать.

— Главное время потянуть,- откликнулась Санька, доставая из рюкзака холодную курицу и отрывая от нее ноги.- А там…

— Ты, атаман, неправ,- сказал Лагарто, когда разбойники забрались на холм и принялись наблюдать, как девчонка достает курицу из рюкзака. Гарсиа потирал лапы и облизывался.- Ты хотел за нашими спинами спрятаться и стал торговаться с детьми. За две жалкие куриные лапы. Смешно! А нужно было напасть на них и забрать всю еду! И я бросаю тебе… Черную ветку!

Тут нужно сказать, что Черная ветка была у лис-разбойников чем-то вроде хорошо известной всем черной метки у пиратов. Разбойник мог взять самую обычную ветку и бросить ее под лапы атаману и сказать, что бросил Черную ветку. Так он показывал, что атаману не доверяет и требует его переизбрания. Понятно, что если всего один разбойник требовал переизбрания, а остальные об этом и не думали, то, скорее всего, вместо избрания нового атамана состоялось бы изгнание разбойника, который бросал Ветку. Но Лагарто был уверен, что выбрал самый подходящий момент и не сомневался в своей победе.

— Ты, Кэндонго, что думаешь?- спросил Лагарто у хромого разбойника, который всегда его поддерживал.

— Ну я это, типа того…- промямлил разбойник, не сводя глаз с девчонки, которые отрывала от курицы лапу.- А чего всегда я?

— Ты – потому что ты,- недовольно рыкнул Лагарто.- Говори, что лучше – целая курица или только лапы?- попытался он подтолкнуть приятеля к правильному решению.

— Ну это, курица она, типа того. Лучше значит.

— А атаман согласился только на лапу. Прав он?

— Ну, это, атаман это, типа того. Неправ, значит.

— Ну, так бросай ему Черную Ветку.

Кэндонго подошел с ближайшему кусту отломил веточку и кинул атаману под лапы.

— Ну это, атаман это, типа того. Черная ветка, значит.

— А ты Гарсиа, что скажешь?- продолжал развивать успех Лагарто.- Лапа или вся курица?

— Хочу целую курицу, а не лапу,- завопил Гарсиа.- Целую мегакурицу, а не какую-то микролапу!

— Ну тогда бросай Черную Ветку!- направил лиса Лагарто.

Гарсиа метнулся к кусту.

Алпаргатилла, который растерялся, когда одноглазый начал так лихо вербовать себе сторонников, наконец, очнулся и стал принимать меры.

— Ты, Гарсиа, сначала куриные лапы с дороги сюда принеси, а потом уже с веткой разберемся.

— Да!- завопил Гарсиа.- Микролапы!

И он помчался на дорогу, куда девочка сложила детали от курицы.

— А теперь,- обратился Альпраргатилла к Лагарто,- в чем ты меня обвиняешь?

— Ты недостоин звания атамана!- сказал одноглазый.- Сначала до города санки провожали из-за тебя, вместо того, чтобы их отобрать, а сейчас детей отпустил.

— Во-первых, ты вместе со мной санки провожал и я не видел, чтобы ты был недоволен. А во-вторых, кто тебе сказал, что я их отпустил?- возразил Алпаргатилла.- Сейчас мы спустимся и их поймаем.

— Тогда к чему этот концерт с куриными лапами и подниманием на холм?- рыкнул Лагарто. Он очень рассчитывал, что двое оставшихся разбойников поддержат его и тогда Алпаргатилле несдобровать.- Сразу бы на них накинулись!

— Ты сразу и накинулся,- усмехнулся Алпаргатилла,- и свое получил.

Разбойники захихикали и Алпаргатилла победно глянул на одноглазого.

— Если бы атаман не прятался за нашими спинами,- прошипел Лагарто,- и не прохлопывал ушами добычу, уже сидели бы у костра и ели от пуза, а детишки нам прислуживали. Но атаман объявил, что пусть лучше другие бросаются в драку. А он постоит в сторонке, а то вдруг стукнут и будет бо-бо.

Разбойники смеяться перестали. Алпаргатилла чертыхнулся про себя. Проклятый одноглазый теперь будет все время припоминать ему его слова. Жаль мальчишка его по башке дубиной не огрел.

Гарсиа между тем спустился вниз, схватил то, что дети оставили на снегу и помчался вверх.

— Я потому не повел вас в бой,- объяснил он разбойникам,- что неизвестно было, что там в мешках у детей. Может есть что, а может и нет. Что же из-за пустых мешков в драку лезть?

— Да есть там курица,- прошипел Лагарто.- Видно же было, как девчонка ее доставала!

— Вот теперь видно. Когда она сама нам ее показала. Теперь мы их догоним и курицу эту заберем. И все остальное в мешках – тоже. Правда, орлы?

Двое разбойников закивали, а Кэндонго смотрел на Лагарто. Понятно было, кто кого поддержит, важно было, что скажет Гарсиа.

Гарсиа немного замешкался по дороге, но наконец взбежал на холм.

— Вот микролапы, то есть – микролапа…

— А вторая где?- ахнул Лагарто.

— Не знаю,— промямлили Гарсиа, отворачивая морду.- Одна была…

— Да мы же видели, что ты две штуки с земли поднимал. Где вторая? Да у тебя морда жиром вымазана. Ты ее сожрал, подлец! Признавайся.

Гарсиа съежился и промямлил:

— Кушать микрохочется.

Лагарто вскипел, но тут на помощь прожорливому разбойнику пришел атаман.

— Да, нехорошо, поступил, Гарсиа. Ведь все мы голодаем! Но ты же искупишь свой проступок,- ласково сказал он.

— Искуплю атаман, все, что угодно,- обрадовался Гарсиа, чувствуя, что может легко отделаться.

— Не надо что угодно. Надо отловить и разобраться с этими негодными детьми.

— Да я их порву на кусочки, на клочки!- возликовал Гарсиа.- Нет, на микрокусочки! На микроклочки!

Алпаргетилла улыбнулся – теперь Гарсиа был за него и Лагарто с Кэндонго оказались в меньшинстве.

— Вперед, мои друзья!- закричал он.- Догоним этих негодных детей и заберем у них нашу еду! Докажи Гарсиа, что ты достоин нашего доверия.

Гарсиа взмахнул своей дубинкой и завопив помчался вниз по склону.

«Отлично,- ухмыльнулся про себя Алпаргатилла, припустив следом.- Пусть этот дурак мчится под дубинку мальчишки. А я чуть приотстану и нападу на мальчишку, когда он уже устанет. А после того, как мы поймаем детей, я разберусь с этим поганым Лагарто».

* * *

— Нельзя было соглашаться,- сказал Паша Саньке.- Теперь не отстанут.

Дети шли по дороге так быстро, как только могли. Один разбойник уже спустился с холма, схватил лежащие на земле лапы и побежал обратно. Остальные почему-то еще оставались на холме.

«Может и обойдется»,- с надеждой подумал Паша.

Но тут лисы заорали и помчались по склону.

— Бежим,- пискнула Санька.

— Стой,- сказал Паша.- Так только силы растеряем. Стой за моей спиной и отгоняй лис, если сунутся.

Он сунул ей толстую палку, которую успел подобрать на дороге во время отступления. Конечно, с лису Санька не одолеет, Паша это понимал. Но пусть хоть чем-нибудь занимается. А то начнет убегать, лисы тогда с ними еще легче справятся.

Оскалившийся лисовин налетел на Пашу, Паша попытался с размаху врезать ему дубинкой, как в прошлый раз, но лис оказался ловчее, поднырнул под удар и стукнул дубинкой Пашу в грудь. Стукнуть как следует у него не вышло, да и шуба смягчила удар, но Паша завалился на спину и повалил Саньку. Довольный лис подскочил и еще раз размахнулся, но Паша лягнул его и лис отлетел на обочину. Паша приподнялся на колено. Подтащил отлетевшую дубинку. Но на него отбегали остальные лисы, да и лисовин на обочине зашевелился. Надежды, что удастся отбиться не оставалось.

* * *

Когда Алпаргатилла увидел, что мальчишка свалился, он припустил быстрее – а то Гарсиа сам со всем справится, а атаман окажется не при делах. Такого урона своему авторитету атаман потерпеть не мог. Мальчишка приподнялся, но атаман уже был рядом. Уже примерялся куда он стукнет дубинкой, не обращая внимания на подозрительный шум, который понемногу нарастал слева. И потому, когда слева мелькнуло что-то серое и атамана снесло с дороги, для него это стало полной неожиданностью.

Алпаргатилла вылез из кучи снега. На дороге появились два новых действующих лица. Точнее морды. А если еще точнее, то морды было три. Одна из них принадлежала ослику, который только что затормозил об атамана и сбил его с дороги.

Вообще-то, на самом деле в сражение вступил всадник ослика — длинный худой лисовин. В лапах у лисовина было деревянное копье, на голове шлем, который чем-то напоминал небольшой тазик. Это он попытался сбить Алпаргатиллу с дороги, но копьем не попал и потому атамана сбил с дороги ослик. Еще одним действующим лицом был низенький толстенький лис, нагруженный котомкой. Впрочем, котомку он как раз скидывал и вооружался беря наперевес свой дорожный посох.

— Лагарто, Кэндонго,- крикнул атаман, отплевываясь от снега, который набился ему в рот.- Разберись с этими двумя!

— Презренный разбойник,- воскликнул тощий лис, восседавший на ослике.- Моли о пощаде и признай, что самая прекрасная лиса на свете это благородная Лисинея де Хвостик!

Ослик фыркнул и топнул ногой.

В это время подоспели Лагарто и Кэндонго. И кисло пришлось бы тощему, который гордо восседал на ослике и даже не помышлял, казалось о защите, если бы в дело не вмешался толстенький. Он огрел набегавшего Кэндонго по шапке от чего тот рухнул, как подкошенный и швырнул палку под лапы Лагарто. Одноглазый споткнулся и полетел в снег.

— Благородный сеньор!- крикнул толстенький тощему.- Берегитесь, благородный сеньор!

Беречься и впрямь было чего. Алпаргатилла встал и ощерился. Сейчас он порвет на клочки этих двух выскочек, которые помешали его блестящему плану. Их вмешательство дало время мальчишке подняться на ноги. И когда к нему подбежал Рапоса, мальчишка так дал ему дубиной, что лис грохнулся на землю и теперь едва шевелился. Гарсиа и Андандула кружили возле мальчишки с девчонкой, но повторить попытку Рапосы никто из них не хотел.

— Стражники!- вдруг заорал Андандула.- Атаман, там стражники!

Алпаргатилла и сам заметил стражников, которые показались на холме. Небольшой отряд стражи патрулировал дорогу, увидев драку стражники принялись спускаться по заснеженному склону.

— Отходим!- рявкнул Алпаргатилла.- Помогите Рапосе. Да быстрей, тупицы!

— Ты признаешь, презренный разбойник достоинства прекрасной Лисенеи?- продолжал вопрошать тощий на ослике.

Алпаргатилла плюнул с досады и бросился бежать. Разбойники, таща раненых спешили следом.

Глава 9. Лиса провожает
Разбойники убегали все дальше, стражники, видя такое дело, вернулись опять на гряду и пытались нагнать их по ее гребню. На дороге остались только ребята и двое новых действующих лиц.

Лисовин на ослике подъехал к ребятам и спешился.

— Здравствуйте, дети! Я — странствующий рыцарь Пьер де Фокс, который несет справедливость лисам… Ну и людям заодно. А это мой спутник — Кусанчо. Надеюсь, эти негодные разбойники вас не испугали?

— Нет,- сказал Паша.

— Не испугали,- подтвердила Санька, которая, конечно, испугалась, но виду не показывала. И вообще она быстро отходила. Чего бояться-то — все же уже кончилось.

— А вы Кусанчо потому что кусаетесь?- поинтересовалась она у толстенького лиса, который уже поднял свою палку.

— Нет, что вы,- добродушно усмехнулся толстенький.- Я кусаюсь редко, только если меня довести. Мне жалко кусать и потом я сам чувствую как больно тем, кого кусаешь и получается, что кусаешь самого себя. Но если меня довести, я могу так разозлиться, что мало не покажется. Вообще-то меня назвали Откусанчо, потому что люблю покушать и откусываю как следует. Но друзья меня зовут просто Кусанчо.

— А кто такая Лисенея?- продолжала допытываться любопытная Санька.

Паше это было совсем неинтересно и он занялся делами практическими. Поднял рюкзаки, отряхивал их от снега и проверял не повредились ли они где-нибудь. Похоже, все было в порядке, только одна курица помялась, но осталась вполне съедобной.

— Прекрасная Лисенея де Хвостик – дама моего сердца,- гордо сообщил Пьер де Фокс.

— И моя сестрица,- добавил Кусанчо.

— Я понял,- продолжал Пьер,- что чтобы завоевать ее любовь должен совершить что-то необычное. Что-то такое, что не приходило в голову еще никому.

— О, да, придумать необычное у нас проблем нет,- пробормотал под нос Кусанчо. Он тоже принялся заниматься делами практическими – бродил по полю боя и собирал предметы, выпавшие из котомки Пьера. При столкновении с Алпаргатиллой эта котомка развязалась и ее содержимое рассыпалось в снег.

— Сначала,- говорил Пьер, все более вдохновляясь,- я среди зимы усыпал ей всю садовую дорожку лепестками роз. Как она удивилась, когда увидела! Такого не делал никто и никогда!

— Ага,- проворчал Кусанчо,- вот если бы ты в тот момент, когда она удивилась не прибежал и не начал устраивать сцены ревности…

— А как это «сцены ревности»?- поинтересовалась Санька. С недавних пор ей стало интересно слушать про отношения между лисами,… то есть людьми. Но раз любовь есть и у лис, это тоже было очень даже интересно. Тем более, розы в снегу… Вот если бы ей, Саньке, кто-нибудь розами дорожку осыпал…

— А он начал вопить, что он так ее любит, а ей какие-то лисы начинают розы дарить,- сказал Кусанчо.

— Это шутка была, если кто не понял,- сказал Пьер.

— А сестричка как раз не поняла и обиделась.

— И тогда я понял, что на самом деле нужно, — вновь вдохновился Пьер.- И эта идея еще никому не приходила в голову! Я отправился защищать обиженных и обездоленных лис, совершать подвиги в честь прекрасной Лисенеи!

— Пришлось отправиться следом, чтобы чего-нибудь себе не сломал,- пояснил Кусанчо.- Да и есть он себе толком не может приготовить.

— Вот тут, мой дорогой друг, ты совершенно неправ,- возразил Пьер,- я вполне могу себе приготовить все, что нужно. Хотя готовишь ты, конечно, совершенно бесподобно, особенно тебе удаются чай с мелиссой и кофе-глиссе.

— А что насчет курицы под лиссабонским соусом?- подмигнул Кусанчо.- Особенно, если есть эту курицу палочками из палисандра?

— Я не могу,- сглотнул слюну Пьер.- Что у нас сегодня есть покушать?

Санька утратила всякий интерес, едва разговор зашел о гастрономических тонкостях. Лучше бы про любовь и розовые лепестки поговорили, а так… И она отправилась помогать Паше.

Кусанчо тем временем на обочине распаковывал свою котомку. Пьер бродил рядом и облизывался. Кусанчо достал скатерть, уже изрядно потрепанную в дороге, выложил не нее еду из котомки и пригласил ребят присоединиться. Ребята добавили свои продукты и друзья стали обедать. За едой Кусанчо и Пьер принялись опять обсуждать еду – насколько она была бы вкуснее, если ее разогреть, а какая наоборот разогретая становится невкусной. Как изменится вкус, если добавить к лиссабонскому соусу барбарис (это Пьер) и как настроение влияет на вкус (это Кусанчо). Кусанчо вежливо пытался вовлечь в разговор и ребят, но те с темами явно не справлялись. Так что лисы сами пообсуждали чем на вкус отличаются черные курицы из Залисья и пестрые из Тифлиса.

Наконец, с едой было покончено. Между тем, уже начинало темнеть. До Лисьего Яра было еще топать и топать. Так что ребята приняли предложение лис, которые собирались заночевать в небольшом палисаде, в котором дежурили стражники, охраняющие дорогу от волков и разбойников. Пришлось свернуть с дороги и идти следом за лисами по их старым следам. Утром лисы, которые возвращались также в Сообщество Ветра, обещали проводить ребят до Лисьего Яра и может быть даже дальше, до самого Нового Мордуана.

Протопав полчаса по снегу, дети увидели палисад. Паша и раньше слышал это слово, но только сейчас увидел что оно значит. Палисад оказался укреплением – заостренные колья в полтора роста Паши торчали в земле, опоясывая несколько строений и никакому волку, конечно за это укрепление было не прорваться.

В палисаде был и небольшой домик, где путники могли передохнуть. За вход в домик брали плату. К счастью у детей деньги нашлись. У лис – тоже.

— Эх,- сказал Кусанчо, когда они все вчетвером вошли в жарко натопленную комнату.- И тут деньги берут. Как это не по-лисски. Вот когда-нибудь будет идеальная страна, тогда все будет без денег. Зачем эти деньги вообще нужны?

Лисы стали располагаться спать. И решили еще раз покушать. Ребятам есть не захотелось. А на сон грядущий Кусанчо попросил рассказать ему сказку. Любил сказки на ночь. И обычно эти сказки ему рассказывал Пьер, потому что лучше чем он, никто придумывать не мог. Но в этот раз ребята решили рассказать о своих приключениях. Рассказывать стала Санька. Под ее голос Кусанчо очень быстро уснул и Пьер тоже стал клевать носом, а потом захрапел.

— Быстро они уснули,- удивилась Санька.- Я еще ничего и рассказать не успела.

— Неверное потому что голос у тебя расслабляющий и успокаивающий,- сказал Паша, у которого тоже глаза слипались.- У тебя слово за словом, все непрерывно, непрерывно, одно за другим, очень быстро перестаешь понимать и спать хочется.

Паша постарался, чтобы это прозвучало, как комплимент, чтобы Санька не обиделась.

— Я тебе хочу сказать одну вещь. Ты был сегодня, как настоящий герой,- сказала Санька, вспомнив приключение на дороге.- Как ты этого лиса по башке огрел! Не испугался совсем. А я так испугалась…

— Да ничего,- смутился Паша.- Каждый бы так смог.

— А вот и не каждый,- сказала Санька.- Совсем не каждый. Я знаю, если бы Пьер и Кусанчо не подоспели, ты бы сражался до последнего и вряд ли эти лисы тебя одолели бы. Ты такой смелый и сильный…

Паша даже покраснел – смелым и сильным он себя совсем не считал. Смелый, это если бы он совсем ничего не боялся и легко одной левой лис раскидал и вообще мог с любым врагом всегда справиться, вот тогда этим можно было бы восхищаться, а так… Преувеличивает Санька. Наверное, он ей просто нравится, поэтому она так и говорит. Если бы кто-то другой ей понравился, то она бы другому это говорила. Но все равно было очень-очень приятно.

— А ты знаешь,- начал он с жаром, — на самом деле это ты очень смелая и очень умная к тому же. Вот я бы ни за что не догадался время тянуть. Да еще с лисами торговаться за эту курицу. Я думал, они ни за что не согласятся. И все вместе на нас набросятся и ничего тогда сделать уже не получится. А так все повернула, что они сами ушли за две несчастные куриные лапы. Ты просто супер придумала.

Он хотел сказать Саньке, что и она сама – супер, но решил, что сейчас этому не время, да и не место и вообще, вдруг он скажет, а она поймет это неправильно. Подумает еще, что он в нее влюбился, что ли.

— Да ничего я особого не придумала,- возразила Санька.- Это ведь понятно было, что надо торговаться и тянуть время.

— Опять ты за свое,- огорчился Паша. Настолько огорчился, что сдерживаться не стал. – Умничать начинаешь. Мне вот непонятно было что делать, вообще казалось, что конец нам пришел, а ты говоришь, что все понятно. Зачем ты такую классную идею выдаешь за обычную, за то, что случается каждый день? Неужели думаешь, если ты скажешь правду, что тебе повезло и такая вещь случайно в голову пришла, неужели я буду к тебе хуже относиться?

Санька даже растерялась.

— Но ведь это же правда,- пролепетала она.

— Что правда?

— Что все понятно было.

Паша даже рукой с досады махнул. Неисправима эта Санька. Он надулся и отвернулся. Потому что обиделся. Правильно, что он не сказал Саньке, что она – супер. В такие моменты – не супер она совсем.

Они полежали некоторое время молча.

— А как ты ко мне относишься?- вдруг спросила Санька.

Пашка обалдело на нее уставился, так неожиданно прозвучал вопрос.

— Ну ты не думай, я ничего,- смутилась Санька,- просто ты сказал, что будешь хуже относиться, вот я и спросила, а сейчас-то как…

— А сейчас – хорошо,- пробурчал Паша. Он не мог толком сказать, как он к Саньке относится. Точнее, чувствовал, что хорошо, но вот рассказать в подробностях как это хорошо было ему непросто. Слов нужных не находилось.

— Правда?- нерешительно спросила Санька.

— А то ты не видишь,- снова буркнул Паша.

— Не-а,- продолжала мяться Санька.- А можешь рассказать?

— Что рассказать?

— Что это значит: «хорошо относиться»?

— Санька,- сказал Паша.- Ты иногда такая умная — умничаешь еще иногда, но это не в счет, ты и без этого бываешь умной. Но иногда такие вопросы задаешь… как из детского сада. Ну, что ты не знаешь как это хорошо относиться?

— Да не знаю я… Расскажи!

— Ну я тоже знаю толком. Просто чувствую иногда, что ну вот когда этот человек появляется, мне приятно становится. Значит я к нему хорошо отношусь.

— Я не поняла,- наморщила лоб Санька.

— Ну вот ты чувствуешь, что когда кто-то приходит, входит, допустим, то тебе приятно становится?

— Ну да,- задумчиво сказала Санька.- Чувствую. Наверное.

— А что же тогда спрашиваешь?

— Не знаю. Я не всегда понимаю, что чувствую.

— Ну я тоже не всегда знаю, что чувствую. Просто если на это не обращать внимания, так и не узнаешь. А стоит только обратить, сразу становится ясно. Правильно?

— Ну да, наверное,- сказала Санька и лицо у нее сделалось отсутствующим, как будто она к была где-то не здесь.

— Ну вот!- сказал Паша и хотел было перевернуться на другой бок.

— А как понять, как другой к тебе относится?- вернулась Санька.

— Это чувствуется.

— А как?

— Смотришь на человека и чувствуешь. И все. По поступкам его видно.

— По поступкам,- задумчиво сказала Санька.- Значит когда Пьер лепестки роз рассыпал, это, наверное, хорошо относится, любит?

— Вот еще!- фыркнул Паша.- Ничего это не значит… Нет, ну, то есть, может и любит… Вообще это по человеку надо смотреть. А не по поступкам. Если хороший человек, и он так делает, то скорее всего хорошо относится. Но и то не факт. Вот разведчик, например, такое может сделать среди врагов, чтобы войти в доверие. Или вдруг покажется человеку, что он хорошо относится, и он начнет лепестки роз разбрасывать. Или человек не очень хороший, но на какое-то время прикидывается хорошим и добрым. Да мало ли…

У Саньки глаза круглыми сделались.

— Да как же тогда понять-то?

— Ну не знаю я,- сказал Паша.- Это чувствуется. Вот Пьер, по-моему, хороший лис, хоть и с причудами. И делал он это искренне.

Санька отстала. Непонятно чего это она к нему прилипла. Паша вообще никогда над такими вопросами не задумывался. Ясно же все. Как и любому нормальному человеку.

Паша уже начал засыпать, когда Санька снова зашевелилась.

— Паша,- зашептала она.- Ты спишь?

— Нет.

— Я поняла то, что нам прорицательница рассказывала. Про свою лису. Своя лиса, это такая лиса, которая будет казаться своей.

— Это как?

— Ну вот ты говоришь, что Пьер хороший лис, но с причудами. И это значит, что он – не твоя лиса. Потому что в своей лисе все будет касаться родным и привычным.

— А может, наоборот,- сказал Паша.- Я где-то читал, что люди часто смеются над обезьянами, потому что те очень напоминают их самих. И людей это раздражает. А чтобы свое раздражение скрыть они над обезьянами смеются, как бы это не про них. Так вот, может, своя лиса это такая, которая будет раздражать и над которой захочется смеяться?

— Не знаю,- помолчав, сказала Санька.

— Вот и я не знаю,- вздохнул Паша.

Глава 10. Лиса придумывает

Кэндонго все-таки Лагарто вытащил. Один волок. Стукнутого по голове Рапосу двое разбойников тащили, а Кэндонго один справился. Правда Лагарто вскоре и сам лапами стал перебирать, крепок был одноглазый помощник атамана.

От стражников разбойники чудом ушли. Те какое-то время гнали их к городу. Алпаргатилла пытался по накатанной дороге убежать, резонно рассчитывая, что стражникам по снегу бежать будет тяжелее. Но те разделились, полдесятка спустились на дорогу и теперь бежали за разбойниками следом, а другие продолжали пробираться по снегу параллельно дороге.

Таким образом левое направление было закрыто одним отрядом, сзади нагоняли другие стражники, оставался единственный путь и атаман повернул лис с дороги направо. Там в одном дневном переходе стоял древний город Лисака и стражники охраняли дороги даже тщательнее, чем у Фоксио, но атаман рассчитывал, что им повезет и удастся оторваться от погони раньше, чем им встретятся стражники с Лисаки.

Им действительно повезло – атаман вообще был везунчиком. Он понял это еще когда сторожевая собака у курятника отхватила ему всего половину уха, а не поймала за шиворот и не принесла хозяину.

Рапоса больше всех тормозил передвижение. Его волокли, выбиваясь из сил, но, к счастью, вскоре он стал ковылять сам. И Алпаргатила, который подумывал – не бросить ли полуоглушенного разбойника стражникам и не спасаться ли самим, решил, что лучше все-таки проявить благородство. Показать свое благородство было ему сейчас очень нужно – у него был план.

Погоня по снегу продолжалась около часа. К счастью, задача стражников была лишь охранять дороги вокруг Фоксио, поэтому, едва разбойники покинули столичный округ, стражники стали приостанавливаться и, в конце концов, повернули обратно.

Выбившиеся из сил разбойники повалились в снег.

Но разлеживаться на снегу Алпаргатилла не желал. От голода живот сводило, от беготни перед глазами расплывались цветные круги. Но чуть отдышавшись, атаман уселся на снег и прохрипел:

— Лагарто, гнусный предатель, я изгоняю тебя из ватаги.

Еще не пришедший в себя одноглазый обалдело уставился на атамана.

— Ты со своим тупым дружком испортили все дело. Не смогли справиться с каким-то дурачком на ишаке.

Алпаргатилла знал простую истину – чтобы не начали говорить о твоем провале (а ведь то, что случилось можно было повернуть и как провал атамана), нужно обвинить кого-то другого. И лучше было делать это сейчас, пока Лагарто от удара по башке плохо соображает.

— Можно простить, что от голода бедный Гарсиа немножко покушал общей курицы. Я могу понять и простить этого парня, но он честно дрался и искупил свою вину. Правда, Гарсиа?

— Да, я, атаман…- захлебнулся воздухом от усердия разбойник.- Все микросделаю.

— И Рапоса был ранен в честном бою. Не так ли Рапоса?

— Так, атаман,- нерешительно подтвердил разбойник. Он не мог понять куда клонит Алпаргатилла, но атаман не обвинял его и его это устраивало.

— А славный Андандула изорвал бы на клочки этого мальчишку, если бы не появились стражники!- продолжал вещать атаман.- Не так ли, Андандула?

Разбойник кивнул. Он тоже ничего не понял, но его, похоже, хвалили и это следовало поддержать.

— Да! На микроклочки, на микрокусочки,- подтявкнул Гарсиа.

— И только вы два тупицы завалили весь план,- продолжал атаман все больше вдохновляясь.

— Да ты сам,…- начал был Лагарто заплетающимся языком.

— Меня не интересуют твои оправдания,- прервал одноглазого атаман. Не хватало еще, чтобы Лагарто начал дискуссию. Несмотря на свой туповатый вид, Лагарто был достаточно сообразительным и мог повернуть разхговор в свою пользу. Вон как с веткой все развернул, подлец!

— Я изгоняю тебя из ватаги за тупость, неумение, а может быть даже и за предательство. Проваливайте к своим новым друзьям, которым вы поддались и сдали выигранную битву. Я милостив, поэтому просто изгоняю вас, а не настаиваю на казни.

На самом деле Алпаргатилла был не против и казни, чтобы решить вопрос с Лагарто раз и навсегда. Да проблема в том, что Лагарто уже достаточно пришел в себя, чтобы как следует треснуть атамана дубинкой. Вдвоем с Кендонго они вполне могли противостоять всем остальным разбойникам. Тем более, что разбойники не горели желанием драться со здоровенным помощником атамана. То есть, бывшим помощником.

— Пойдемте мои славные бойцы, — велел атаман.- Пусть эти тупицы, объедавшие нас, валяются здесь в снегу, а мы отправимся к великим новым победам.

Атаману удалось поднять тройку разбойников и понуканиями заставить их пошагать вперед.

— Ты Кендонго можешь пойти со мной,- обернулся он к разбойнику.- Я готов тебя простить, ты просто попал под влияние этого предателя.

— Я тебе сейчас эти слова вместе с твоим хвостом обратно в пасть затолкаю,- сказал Лагарто и поднялся на лапы. Он пока еще пошатывался, но в дубину уже вцепился крепко.

— Ну это, атаман это, типа того,- поддержал его Кендонго.- Лагарто мой друг, значит.

— Как хочешь,- рыкнул Алпаргатилла.- Смотри, не пожалей потом.

И он догнал свою поредевшую ватагу, впрочем, прошагав пару сотен шагов, разбойники без сил повалились под кустом.

* * *
Утром распрощавшись со стражниками, вчетвером путники отправились к Лисьему Яру. Конечно, скоро сказка сказывается, но не скоро делается дело. Ребята встали рано, тихонько позавтракали курицей и вышли во двор, но Пьер и Кусанчо еще долго валялись в кровати. Когда ребята поднялись, Паша уже успел поговорить со стражниками, и купить у них еды, а Санька договорилась, что до дороги они поедут с разъездом стражников.

Вот только Пьер и Кусанчо все не вставали. Паша уже начал беспокоиться. С одной стороны всем вместе было бы идти веселее, опять же безопаснее, с другой стороны, время шло, а сколько еще лисы будут дрыхнуть неизвестно. А время продолжало идти и в каждую минуту этого времени можно было что-то делать и приближать момент отправления домой. Да может, они вообще уже дома были бы, если бы выехали с предыдущим разъездом! Нашли там какую-нибудь лису и она оказалась бы их лисой. И они ррраз! и дома. Одна мысль, что время тратится зря была для Паши просто невыносимой.

Наконец, он отправился к лисам, поинтересоваться когда же они все-таки встанут.

— Пять сек,- пробормотал из под одеяла Пьер.

Паша вышел в двор. Прошло даже не пять сек, а целых семь мин (он нарочно смотрел на часы), но лисы все не выходили. Паша отправился к лисам еще раз и потряс Пьера за лапу.

— Ко мне должны приехать,- пробормотал Пьер.- И потом если успею, приду.

— Кто должен приехать?- обалдел Паша. Но Пьер уже снова заснул.

Паша разозлился и выскочил на улицу.

— Все Санька,- сказал он, кипя от гнева,- пошли вдвоем. Эти сони еще год будут спать, а нам надо делать дела!

— Какие дела?- поинтересовалась Санька.

— В Лисий Яр нам нужно. Что забыла уже?

— Я помню.

— Ну так и пошли, что зря время терять!

— Все равно разъезд раньше, чем через час не уйдет. Куда нам спешить, мы все уже собрали.

— А эти лежебоки не только час, еще и два спать будут!

Паша места себе не мог найти. Время шло, но ничего не делалось.

К счастью, домик путешественникам сдавали на определенное время. Время вышло и вскоре стражник отправился будить лис. Похоже, его попытка не увенчалась успехом, но он вышел на улицу, нагреб снега и снова отправился в домик. Паша злорадно заулыбался. И правда, через несколько мгновений из домика раздались лисьи вопли и потом, бранясь, вышли Пьер и Кусанчо с одеждой в лапах.

— Я вам скажу вещь простую, но сытую,- приговаривал стражник выходящий следом,- кто рано встает, тому бог доллар подает.

— А я тебе скажу вещь еще проще и еще сытее,- буркнул Кусанчо.- Когда меня будят не вовремя, я страшен. Потому что у меня теперь весь день не задастся!

— Заплатите еще за день и спите спокойно,- объяснил стражник.

— Опять деньги!- презрительно скривился Кусанчо.

Платить Пьер и Кусанчо не захотели, и даже не потому, что было жалко, но потому что было нечем. И ежась на холоде начали одеваться. Настроение Кусанчо упало до пола, и он хмурился, бурчал. Все никак не мог подобрать шарф, который гармонировал бы с его налапниками. Рылся в рюкзаке, вытаскивал все новые шарфы, примерял, но все было безрезультатно, и оттого он еще больше злился.

Затем лисы стали искать место где бы покушать. Укрылись под навесом, где стражники обедали летом и погрызли что было у них в рюкзаках. Ребята, видя, что в рюкзаках почти ничего не осталось поделились с ними своими запасами. Но сидеть на холодном ветру и грызть холодную еду было не слишком приятно и потому и Пьер и Кусанчо пребывали в унынии. Затем уже перед самым уходом Кусанчо заметил, что попона на ослике Пьера не сочетается с шапкой Пьера. Нужно было или заменить попону или взять другую шапку. Но шапки другой не было и поэтому в конце концов решили, что Пьер поедет вообще без шапки. Хорошо, что было не холодно.

Паша и Санька с круглыми глазами смотрели на эти приготовления.

— Это не наши лисы,- в конце концов убежденно сказала Санька.- Они славные, но – не наши.

— Согласен,- кивнул головой Паша.- Они обращают внимание непонятно на что, вместо того, чтобы заниматься делами.

Все-таки путешественникам удалось собраться и отправиться с разъездом. Вышли на дорожку и протопали совершенно без приключений. Похоже, все разбойники и волки разбегались с дороги разъезда. Путешественники прошли со стражниками почти половину дороги до Лисьего Яра. А потом отправились одни.

По дороге стало появляться все больше лис и повозок запряженных хорьками или осликами. Вскоре ребята миновали границу, у которой висел столб, на котором было написано «Сообщество вольного ветра». Надо сказать, что чем ближе путешественники подходили к Лисьему яру, тем теплее становилась погода. Дорога превратилась в грязь, но быстро высохла, и когда они выходили к деревне, то была уже совсем сухой.

Пригревало солнышко. Кусанчо и Пьер изрядно повеселели. Разделись и сложили одежду в рюкзаки. Рюкзаки повесили на ослика.

— А вы знаете, куда вам идти дальше?- поинтересовался Кусанчо.

— Пока нет,- сказал Паша.

— Мы должны почувствовать свою лису,- объяснила Санька,- будем идти куда чувствуем. И потом вернемся домой.

— Пьер вам поможет, он придумывать идеи большой мастер.

— Ну, да,- довольно сказал Пьер.- Вы можете, например, искать в свою лису в Лисьем Яру,- это хорошая деревня и здесь проходят замечательные карнавалы. Помнишь, Кусанчо, как мы в прошлом году здесь плясали всю ночь и какой здесь был замечательный лимонад?

— Ой, тут так весело бывает,- сказал Кусанчо.- Все в масках, сюда приезжают и из Фоксио и из Мордуана и даже из Новых Песцов!

— Нам бы лучше идеи, как вернуться,- попытался направить лис Паша.

— Ну, можно, например, подняться на священную гору Ооками в занорском ущелье. Говоря, что там живет волшебный белый волк, только он никому не попадается на глаза. Но если вы его увидите, он может рассказать вам кучу умных вещей. Про то, как приготовить отвар Мудрости и про то как научиться летать. Про то, сколько звезд на небе и про то, какие чудесные бывают закаты на чернобурском мысе.

— А как нам вернуться он нам расскажет?- поинтересовался Паша.

— Может и про это расскажет. А еще вы можете вообще превратиться в лис и жить где угодно в Лисландии.

— В лис превратиться?- удивилась Санька.

— Ага,- сказал Кусанчо.- Пьер мне рассказывал, что в Лисопалатинске есть лисолюбивый волшебник Ренар.

— Ренард,- поправил его Пьер.- Он так любит лис, что если его попросить, может кого угодно превратить в лису…

— А я не хочу быть лисой!- набычившись сказал Паша.- Может кто-то тут хочет,- он зыркнул на Саньку,- а не хочу! Я домой хочу!

— И я хочу!- сказала Санька.

— Ну, если домой, то можно… Можно сделать здесь свой дом. А что! В Лисьем Яру есть свободные дома. Можете там остаться.

— Я хочу в свой дом!- крикнул Паша.- В нормальный! Не хочу лисолюбивых волшебников, белых волков и новых домов. Мне просто нужно туда, где я жил всегда.

Паша чувствовал, что он сейчас расплачется. Лисы сочувственно помолчали.

— Но, ты знаешь,- осторожно сказал Кусанчо,- ведь жить там, где ты жил всегда это же так скучно. Мир такой разный, в нем так много всего необычного. Ты представь, сколько ты теряешь каждый раз, когда делаешь одно и то же. Ходишь по одним и тем же улицам, ничего нового. Представь как интересно было бы поговорить с белым волком…

— Да откуда вы знаете про этого белого волка?- поинтересовался Паша.- Вы же его не видели. Его толком никто не видел, только «говорят», что он есть. А скорее всего его и нет совсем!

— А если есть?

— А если даже и есть, что толку искать каких-то волков? Какая от него практическая польза? Вот расскажет он вам про рассвет на чернобурском мысе и что с того?

— Но ведь это очень красиво, Паша!- воскликнул Пьер.- Ты даже не представляешь как красиво!

— Дела надо делать, а не на закаты смотреть,- ответил Паша.- Вот смотрите вы на закаты, а жизнь проходит и после себя вы что оставите?

Санька удивленно так смотрела на Пашу, видимо не ожидала, что он об этом заговорит. Паша и сам от себя не ожидал. Но ему в этот самый момент показалось, что то, что есть сейчас это настолько неважно. Что если время уходит утекает в никуда, то это очень жаль, потому что можно было бы сделать много хороших и добрых вещей и помочь другим людям и оставить память о себе. Сначала выучиться, потом работать, потом… потом видно будет.

Все помолчали.

— Ну, что скажешь?- наконец поинтересовался Кусанчо у Пьера.

— Я скажу, ребята, вам вещь простую, но сытую,- заговорил Пьер. И убедившись, что дети его слушают добавил.- В вольном сообществе вы свою лису не встретите.

Глава 11.

Слова Пьера Пашу ошеломили. Не то чтобы он рассчитывал, что «их» лиса выскочит из-за ближайшего поворота. Даже если какая-то и выскочит пойди разбери, что это именно их лиса. Но все ж таки надежда, что их лиса вот-вот найдется согревала его и придавала уверенности, что скоро они выберутся домой. Ходить в сапогах, которые уже начали промокать было совсем грустно. Хорошо хоть они вышли на землю, где уже была весна.

С Пьером и Кусанчей дети попрощались скоро. Оказавшись в деревне, лисы тут же отправились на ярмарку, чтобы поднять настроение, как сказал Кусанчо. Они и детей звали с собой, но у детей настроения поднимать настроение не оказалось. Они уже изрядно подустали бродить по лисьей стране. Перед дальнейшим решили позавтракать.

В харчевне, в которую ребята зашли, черноухая кареглазая лисица по имени тетушка Ренарда немедленно принялась хлопотать и подносить кушанья. Начала она с традиционной курицы, но приправленной какой-то травкой и залитой соусом с грибами, отчего курица была на вкус совсем уже не курицей. Паша даже не понял, что за загадочный вкус у нее, но курица таяла во рту, а раз так, зачем вообще думать как это приготовлено? Затем последовали пироги с… (Паша решил, что с зайчатиной, но все опять-таки было творчески добавлено и перемешано и разобраться не было никакой возможности, что, наверное, было и к лучшему). Потом крольчатина с картофелем и дольками манго, потом кисель и ватрушки, причем нескольких видов. Когда казалось, что уже все, на столе появлялось какое-нибудь новое кушание.

Паша начал переживать, что с такими темпами им вовек не расплатиться за гостеприимство, однако тетушка Ренарда, собрав в узелок ребятам на дорогу все, что они есть не стали так увлеклась придумыванием, что им еще с собою взять, что чуть было не забыла про деньги. Впрочем, наверное и забыла бы, если бы Паша не напомнил.

С трудом от сытости поднявшись по ступенькам и выбравшись на улицу дети остановились и переглянулись. Хорошо было в харчевне — можно было обедать и не думать о том куда идти дальше. А теперь думать об этом пришлось.

Интересно было в деревне, лисы резвились как дети. Собирались кучками обсуждали что-то. Но хотя иногда вопили громко, злости и агрессии в них Паша не чувствовал. Солнышко светило, все вокруг было добродушно и спокойно, хоть и шумно. Но Паша уже чувствовал то, что сказали им Пьер и Кусанчо истинную правду — нет здесь их лисы. Санька чувствовала то же самое.

— Даже в Королевстве Земли лисы были какие-то…,- произнесла она и запнулась, подбирая подходящие слова.- Более свойские что ли. Более понятные. А здесь вроде бы и интересно, но, наверное, недолго. Если и вся страна такая, значит наша лиса бегает где-то в другом месте.

Расспросив встречных лис, как им найти какой-нибудь транспорт, дети вышли на стоянку дилижансов, где стоял наготове дилижанс, следующий в столицу. Купив билет, в разрисованном ромашками окошке с надписью «Касса», дети забрались внутрь дилижанса. Там уже сидела пара лис с лисятами — две лисят-подростков и один лисенок маленький. Дети поздоровались и устроились напротив. Маленький лисенок, увидев ребят начал прятаться за маму, было видно, что он очень стесняется. Но прошло пару минут, прятаться стало скучно. Убедившись, что у детей нет клыков и они страшно не рычат, лисенок высунулся из-за мамы.

— А я знаю,- пискнул он.- Вы не лисы, вы — люсы!

— И никакие не «люсы»,- фыркнул лисенок постарше.- А «люди»!

Как и следовало ожидать, ушки у обоих лисят были с черными кончиками.

— Да,- согласилась Санька, устраиваясь.- Люди.

— Значит ты — люд,- младший лисенок показал лапой на Пашу,- а ты — людица!

— Гы!- засмеялся второй лисенок-подросток.- «Людица!» Сам ты «людица»!

— А ты — тупой,- не остался в долгу младший лисенок. — А вы, люди, умные?- поинтересовался он у Паши с Санькой.

— Когда как,- проворчал Паша. Его напор лисенка несколько смутил. И вообще он вел себя неправильно и как-то не слишком вежливо. Куда только взрослые смотрят!

Взрослые смотрели в книжки. Хотя у одного кончики ушей были белыми, а у другого черными. Паша, послушав про кончики ушей, теперь обращал внимание на всех встречных. Впрочем, шум детей их отвлек, они вежливо поговорили с Санькой и Пашей о погоде и снова углубились в книжку, оставляя детей на растерзание лисятам. По крайней мере Паша так казалось. Лисята пищали, трещали не переставая и Паша от этого шума слегка обалдел. Даже не уловил момент, когда дилижанс тронулся.

— Мы едем в Лисавиль на конкурс,- сообщил старший лисенок.

— И потом там будет карнавал,- добавил средний.

— И много кейков,- поддержал его младший.- Гритписовых.

— Не поняла?- удивилась Санька.- Что за грит… а потом слово неприличное?

— Да это он так английские слова произносит,- произнес средний.- Кейк у него — это у него торты, пироги, ватрушки разные. А гритписовый — то есть, большой, так как большой кусок («грит пис») можно отломить. Он слов не понимает, еще мелкий и поэтому тупорылый.

— Сам ты тупорылый,- завопил младший лисенок.- Сейчас дам по башке!

Паша слегка обалдел от такого обращения. И за такие слова вместе с воплем ему самому захотелось огреть лисенка. По башке. Он знал, что в хорошей семье (ну, как он себе это представлял) так нельзя друг с другом обращаться. Здорово ведь, когда все доброжелательны, помогают друг другу, никто ни на кого не орет. А если кто орет и все это дело нарушает, то он — ведет себя плохо. И надо это дело пресекать. Да и первому лисенку надо бы внушение сделать что это за «тупорылый»? Куда только взрослые смотрят!?

Взрослые наконец активировались.

— Ри, дорогой,- сказала лисица с белыми кончиками ушей.- Давай лучше книжку почитаем с картинками.

— Про лис-рыцарей!- объявил Ри.

— А может, лучше про лисенка с балалайкой?

— Про рыцарей,- набычился Ри.

— Хорошо,- уступила мама-лисица,- давай про рыцарей.

Она достала из сумки потрепанную книгу, на обложке которой красовался лис, увешанный доспехами, как новогодняя елка и принялась вполголоса читать Ри.

— А вы — братья?- поинтересовался Паша у старшего лисенка.

— Ага. Я Рауль, это — Реми. А Ри наш брат, но он другой.

— Как это другой?- не понял Паша.

— Он избранный огнем — так папа говорит.

— А что это значит?- удивилась Санька.

— Это значит, что когда он вырастет, он скорее всего поедет в королевство Огня, потому что избранных огнем тянет друг к другу, также как и избранных другими стихиями. Вот мы все, например, избранные ветром. А он огнем!

Чем дальше, тем интереснее, пронеслось в голове у Паши. Оказывается, тут еще и каждый чем-то избран. А может и у них есть какое-то избрание и это поможет им найти свою лису. Он задумался. Какие там стихие вообще были-то? Воздух, огонь, вода еще была. И дерево кажется. Нет, дерево не стихия. А! Металл… Или не металл. Земля! Вдруг вспомнилось ему, точно — земля. Ну, конечно, местные то государства по именам стихий и называются. В земле они были, теперь в воздухе.

Интересно, а ему самому что ближе? Паша задумался.

Ветер ему нравился. Особенно летом в деревне забраться на ветку повыше и раскачиваться под порывами ветра. Это было здорово, круче всего перед грозой, когда ветку мотало из стороны в сторону и можно было воображать, что ты на корабле в бурном море. И огонь тоже — он и тепло дает и горит так, что на языки интересно смотреть. Опять же, вода, Паша любил сидеть на берегу пруда и смотреть как мелкие волны набегают на берег. А уж когда они семьей на море поехали, там вообще волны были — одно загляденье.
Только к земле он не испытывал особенного трепета, хотя, конечно, любил полежать в поле летом на земле раскинув руки.

В общем, дело это со стихией оказалось мутным и понять, что привлекает не получалось.
Меж тем Санька разговаривала с лисятами.

— А вы куда едете?

Лисята ответить не успели.

— Гляди мама — а он крокодила — тыщь по башке!- возбужденно воскликнул Ри, тыкая лапой в картинку.- А тот отполз в сторону и стал рыдать!

— Тише, дорогой,- сказала мама-лисица,- мы мешаем другим.

Ри придвинулся к маме и что-то возбужденно зашептал ей на ухо.

— Мы едем на конкурс «Гиперумная лиса — наша гордость и краса!» Там собираются все лисы нашего клуба.

— Какого клуба?- спросила Санька.

— Клуба лис-исследователей.

— А что это за клуб?

— Ты что, ничего про клубы не знаешь? Ну ты и тупая!- ляпнул лисенок.

— Сам тупой,- отрезала Санька.- Не можешь рассказать, так на других не спирай!

Паша опять выпал в осадок. Если ему говорили — тупой, он сильно по этому поводу переживал, хотя и учился лучше всех в классе. С ним по учебе только Санька сравниться могла, но она ленилась и Паша упорством и системностью брал. Но если Паше бы кто-то сказал, что он — тупой, он бы сильно обиделся. Потому что неприлично такое говорить и вообще. Если вдруг чего не понял, так что же — сразу тупой? Обидно же. А вот Саньке, похоже, как ее не обзывал лисенок было все равно. Во дает!

— Ну, может у вас у людей и клубов-то никаких нет,- согласился лисенок,- тогда можешь и не знать. Ну, в общем, все лисы делятся на клубы. В каждом клубе у всех лис глаза одинаковые и туловища с лапами тоже.

— Про глаза я знаю,- сказала Санька,- а туловища с лапами, это что значит?

— Ну, я пока толком не знаю,- начал Рауль.

— Я знаю, я!- перебил брата Реми.- Если лиса тоненькая и лапы тонкие, то значит хорошо придумывает всякие разности и соображает быстро. А если плотная с толстыми лапами, то хорошо настаивает на своем и разбирается в еде, уюте.

— Вот и неправда!- перебил брата теперь уже Рауль.- В еде кто угодно разбираться может. Просто… ну, как бы сказать. Те, которые тонкие лисы, они мыслями больше в мире идей. А плотные в мире материальных вещей.

— И что это значит?- поинтересовался Паша.

— А наш учитель говорит, что это нельзя понять умом. Это можно только прочувствовать.

Паша уже не в первый раз встречался с таким лисьим умничанием. Еще с Аглаей такое было. И зная, что толку все равно не добьешься, Паша решил дальше не спрашивать ничего.

— В клубе исследователей самые умные,- с гордостью сообщил Реми.- Мы вообще любим все исследовать, во всем разбираться.

Тут Паша обнаружил, что Ри отвлекшись от чтения, принялся исследовать на прочность лямки его рюкзака. Причем делал это так рьяно, что, казалось, еще немного и лямка не выдержит. С трудом высвободив лямку из лап лисенка, Паша хмуро поинтересовался.

— И Ри тоже исследователь?

— Ри? Не-ет! Ри в клубе управленцев,- ответил Рауль.- Вон у него какие лапы толстые. Когда такие лисы вырастают они часто становятся начальниками.

— А что ж он мой рюкзак исследовал? Не должен же вроде?- Паша покосился на Ри, который опять уселся слушать книжку.

— На самом деле все лисы могут исследовать. Просто одни так устроены, что это их главная цель по жизни, без этого им совсем неинтересно. И потом — он исследовал вещи на крепость. А нам это не так интересно. Гораздо интереснее какие-то законы мира исследовать. Например, почему есть день и ночь.

— Или почему вода мокрая,- подсказал Реми.

— Да. И потом Ри сейчас опыта набирается. Он же никак не узнает какой крепости материал, если пару рюкзаков не изорвет.

«Лучше бы это были не наши рюкзаки»,- подумал про себя Паша и затолкал свои и санькины вещи подальше под лавку.

— Вот если бы вы были в нашем клубе, тоже могли бы поучаствовать,- сказал Реми

— Я же не лиса!- удивилась Санька.

— Ну, у всех есть недостатки. Рауль, например, когда погода плохая — хромает.

— А Реми, когда просыпается — чихает не может остановиться,- не остался в долгу старший брат.

— А что, только если в вашем клубе можно участвовать? Какое-то неравенство у вас,- заметила Санька.

— Может участвовать кто угодно. Просто если ты в другом клубе, шансов на победу у тебя будет мало. У нас в клубе самые умные!

Дилижанс остановился.

— Харчевня «У Луи»,- объявил возница.- Стоянка на обед.

— Мама,- сказал Ри, расчувствовавшись от чтения книжки и прижавшись к лисице.- Я тебя очень люблю. Я тебя… Я тебя никогда-никогда не убью!

Глава 12.

В харчевне у Луи было полутемно. Стояли деревянные столики, за которыми сидело несколько лис. Паша, в мире людей всего лишь раз обедал в родителями в кафе, когда они ездили на море, а все остальное время дома — а зачем? И экономия и ходить никуда специально не надо. В мире же лис дома не было — пришлось научиться ходить по харчевням, заказывать еду и расплачиваться за нее. Сейчас денег оставалось совсем немного и Паша, который заведовал общими финансами, начинал беспокоиться — откуда взять еще денег.

Лисье семейство расположилось за одним столиком, дети за соседним. И пока хозяин приносил им обед, Паша слышал весь лисий разговор.

— Мама,- поинтересовался Реми.- А почему здесь не очень светло?

— Потому что горит мало светильников.

— А почему горит мало светильников?

— Потому что их мало зажгли.

— А почему их мало зажгли?

— Наверное потому что мало посетителей и хозяева экономят на свете.

— А почему мало посетителей?- не унимался Реми.

— Потому что день, вечером сюда, наверное больше приходит.

— А почему вечером больше приходит?

— Дайте мне сказать,- вмешался Ри.

— Потому что здесь можно не только поесть, но переночевать, вот и останавливаются на ночь,- ответила лисица мама.

— А почему…- продолжил Реми.

— Дай мне сказать!- закричал Ри, возмущенный, что он и слова не может вставить.

— Говори дорогой,- сказала лисица.

— А я взрослое кино смотрел и там добрые лисы-рыцари напали и поубивали всех злых, а потом злые рыцари пришли и поубивали добрых. Тогда потом добрые рыцари пришли и поотрубали головы злым. А потом злые пришли и стали убивать добрых…

— Слушай, Ри,- озабоченно нахмурившись, спросил Рауль.- А как разобрать кто добрый, а кто злой, если они только и делают, что друг друга убивают и головы отрубают?

— Головы отрубали только добрые!- решительно поправил Ри.

— Ну так как понять кто добрый, кто злой, если все всё время убивают?

Ри осекся и растерянно захлопал глазами.

— Ты совсем тупой!- закричал он секунду спустя.- У добрых — плащи белые.

В это время хозяин принес Паше и Саньке яичницу, и Паша отвлекся от лисьего разговора. Яичница была что надо, удивительно хорошо умели готовить в этой стране. Паша даже на минуту забыл, что теперь денег станет еще меньше.

Когда он снова обратил внимание на лисье семейство, опять спрашивал уже Реми.

— А почему не в лапах блюда разносят и не на тележках развозят?

— В лапах — неудобно, много не унесешь. А на тележках, ну не знаю…

— А почему ты не знаешь?

— Ну, не могу же я все знать.

— А почему ты не можешь все знать?

— Потому, что никто не может все знать. А тележки — неудобно, наверное,- поспешила перевести мама разговор на более понятную тему.

— А почему если тележки неудобно, то удобно подносы?

— Подноси?- вдруг раздалось из угла.

— О, нет-нет!- схватился за голову Луи.- Вы его разбудили!

— Кого?- удивился Паша.

Между тем, в углу произошло шевеление и в проходе появилось коричневое существо, которое Паша сначала принял за раскормленного мопса. Существо топало, переваливаясь на задних лапах, и тащило за собой мешочек, в котором что-то звякало.

— Это он, — обреченно сказал Луи.- СытИй.

— Какой еще СЫтий?- удивилась Санька.

— Не СЫтий, а СытИй — ударение на втором слоге,- поправил Луи.

— Я знаю,- сказал Рауль.- Мы в школе проходили, это ведь пес из семейства Голодуйко-Подноси?

— Подноси!- серьезно подтвердил Сытий с пола.- Голодую!

Он лихо взобрался по ножке стола вместе со своим звякающим мешочком, перебрался на столешницу, выудил из мешочка столовый нож и вилку которые оказались ростом с него, протопал к Санькиной тарелке и подцепив вилкой кусок яичницы поволок его к себе.

— Сытий!- вскрикнул Луи.- Ты что творишь, паразит! Я тебя только что кормил!

— Голодую!- сурово ответил Сытий и, ловко орудуя ножом и вилкой, принялся кромсать яичницу и запихивать куски себе в рот.

Ни Паша, ни Санька не успели среагировать на маленького нахала и оторопело смотрели как яичница стремительно исчезает во рту Сытия.

— Извините,- подбежал к детям Луи.- Я сейчас подам новую тарелку. С этим Сытием никакого сладу.

И Луи убежал, неодобрительно взглянув на Сытия. Но тому до взглядов не было никакого дела — он приканчивал яичницу.

— Что это еще за Сытий такой?- поинтересовался Паша у лисят.

— Пес,- ответил Рауль.

— Да? А мне он показался маленьким бегемотом.

— Нет,- сказал Рауль.- Это все-таки пес. Он из семейства Голодуйко-Подноси. Их так назвали, потому что они говорить умеют, но знаю всего два слова. Вы слышали народную сказку о 12 скамеечках?

— Нет,- признался Паша, и Санька тоже головой покачала.

— Так вот, в сказке была Эллочка-лисоедка и она знала всего 30 слов. Но эти псы обходятся всего двумя. «Подноси» и «голодую».

— Холотую!- подтвердил Сытий с набитым ртом.

— Но наш Сытий отличается от прочих,- вступил в разговор хозяин, принося Саньке еще одну тарелку с дымящейся яичницей.- Он у нас интеллектуал, еще одно сумел выучить.

— Слушай, приятель,- обратился он к Сытию.- Давай я тебя за соседний стол перенесу с твоей яичницей, а то ты своим чавканьем всем тут аппетит испортишь,- и он потянулся к Сытию.

— Ганьба!- рявкнул Сытий и грозно стукнул вилкой по столу. Хозяин отдернул лапу.

— Вы не возражаете, если он у вас пока посидит?- нерешительно осведомился он у ребят.- Иначе придется на него мешок накидывать и в мешке перетаскивать…

— Ладно, пусть сидит,- согласился Паша. Хозяин радостно заулыбался и убежал на кухню, а Паша тут же пожалел о своих словах. Сытий прикончил яичницу Саньки и начал принюхиваться к яичнице Паши. Хоть Паша тоже не сидел без дела, но в скорости поглощения яичницы с Сытием ему было не сравниться и еще половина у него оставалась. Заметив подозрительное принюхивание, он поспешно отодвинул тарелку подальше от Сытия.

— Ганьба!..- неодобрительно заворчал Сытий.- Ганьба!

— Что это он бубнит?- спросил Паша у лисят.

— Это из древнего языка лис, которые жили в республике Воды недалеко от края земли или даже совсем у края, на холмах,- сказал Рауль.- А означает это слово…

— Означает — «позор»,- перебил его Реми.

Заметив, что Паша настроен решительно. Сытий сменил тактику и начал потихоньку перемещаться к Санькиной тарелке, которая лениво ковыряла новую яичницу.

Между тем, Луи принес лисятам заказанный пирог с рыбой.

— Пирог!- обрадовался Ри.- Настоящий кейк!

Сытий, который проделал половину пути к Санькиной яичнице, вдруг застыл.

Луи принялся раскладывать пирог лисятам на тарелочки, а Сытий стоял, уставившись в пространство, как будто что-то пытался сообразить, а затем вдруг пробормотал, словно про себя:

— Ке-й-к…

— Кейк,- произнес он уже громче.

— Кейк!!!- заголосил Сытий и заколотил столовым ножом по столу.- Подноси!

Луи с перепугу, чуть не вывалил остатки пирога на голову Реми. Паша тоже отшатнулся и едва не полетел со стула.

— Слушай, наглая морда!- крикнул Луи на Сытия.- Или ты сейчас же начинаешь себя вести прилично и переползаешь за другой стол или будет тебе не кейк, а темный чулан. С пауками и крысами! Они тебе там такого «поднесут», не обрадуешься!

— Ганьба…- заворчал Сытий, но вилку и нож в мешочек свой все же спрятал и потащился с ним к краю стола. По дороге он цапнул кусок колбасы с Пашиной тарелки, а пашину попытку возмутиться пресек строгим: «Голодую!»

— Простите его,- приложив лапу к сердцу, извинялся Луи.- Он всегда так волнуется, когда новое слово изучает. В прошлый раз, когда «ганьбу» свою выучил полдня не мог успокоиться.

Залезшему на соседний стол Сытию он принес дольку пирога и тот принялся ее лопать. В харчевне, наконец, воцарилась тишина.

Дальше обед прошел без приключений. Отяжелевший от съеденного Сытий тихонько храпел на столе, а остальные негромко разговаривали, следую мудрому правилу — не буди лихо, пока тихо.

В конце обеда к ребятам подошел Луи.

— Как вам наш песик?

— Чудесный песик, что и говорить,- хмыкнул Паша.

— Вот и я о том,- горячо заговорил Луи.- Это ведь чудо — никто из Голодуйков не мог выучить больше двух слов — а он сразу четыре осилил. Сами видели. Не желаете ли приобрести?

— Нет, спасибо,- отказался Паша.

— Так я ведь, не за деньги, я бесплатно предлагаю. Чудесный пес совершенно бесплатно. И он ведь вас так полюбил — весь обед от вас не отходил.

— Ну да, только и смотрел как бы яичницу спионерить.

— А это он так любовь свою проявлял. Как же ему еще ее проявить? Показывал желание пообедать с вами, так сказать, хлеб преломить.

— Да нет, спасибо, все-таки. Что нам с ним делать-то?

— О! У него есть чудесное свойство. Он всегда чует выгоду.

Про выгоду Пашу заинтересовало.

— Это как же?- просил он у хозяина.

— Я так и знал, что вам понравится!- воскликнул Луи.- Это замечательный, изумительный, чудесный и драгоценный песик хорошо чует кто его сможет покормить, а кто — нет.

— Н-у-у,- разочарованно протянул Паша.- Большое дело…

— Погодите, погодите!- замахал лапами Луи.- Кроме этого он хорошо чует выгодное дельце.

— Какое дельце?

— Например, в какое предприятие стоит ввязываться, в какое — нет. Например, если торговцы на рынке стоят, он всегда выберет самого лучшего, где товар будет без обмана. Опять же — сторож вам нужен? Очень чутко спит. Если какой вор захочет подобраться, Сытий немедленно вас разбудит.

— Чутко спит, говорите?- Паша с сомнением покосился на храпящего Сытия.

— Это потому, что кругом все свои, а когда какой-нибудь воришка захочет подобраться — даже не сомневайтесь — разбудит.

— Все это хорошо, конечно, — сказал Паша,- но он так себя ведет, что его даже с доплатой брать не хочется.

— Хорошо,- вздохнул Луи.- Сколько?

— Чего «сколько»?

— Сколько вы хотите доплаты, чтобы избавить меня от этого наглого… то есть, замечательного. Сколько вы хотите, чтобы меня избави… , то есть взять себе этого чудного песика?

От такого предложения Паша даже растерялся. Домашних животных у него дома никогда не было и что делать с Сытием, он не представлял.

— Да я даже не знаю чем его кормить.

— Ой, да это проще простого!- оживился Луи, предчувствуя успех.- Дали песику горбушку черного хлеба и лучка и все дела.

— Он что и лук ест?- не поверил Паша.

— Все ест, что только предложите. На редкость всеядный. А я вам за такое доброе дело наполню рюкзаки провизией под самую завязку.

Это предложение Пашу сразило. Он-то все раздумывал где раздобыть еды на дорогу, а тут все прямо плывет в руки. Такое выгодное предложение! И все же, как-то все слишком просто складывалось, наверняка где-то должен крыться подвох.

— А мы ведь здесь долго не будем,- в конце концов сказал он Луи.- Мы ведь найдем свою лису и отправимся домой.

— Тогда с Сытием у вас совсем никаких хлопот не будет. Он вам и лису поможет найти, а потом выпустите его на родных просторах в республике Воды. Или, если захотите, с собой заберете.

— Нет уж,- твердо сказал Паша.- С собой мы его точно не заберем.

— И не надо,- замахал лапами Луи.- Он и на родных просторах отлично порезвится. Все Голодуйко-Подноси там живут. Значит, по лапам?

Паша еще раз подумал. Подвоха вроде бы не было. Конечно, Сытий — не подарок, но два рюкзака полных еды — веский аргумент. Выпустить потом его на лугу и пусть бежит себе.

— И еще — наш обед бесплатно,- добавил он.

— Само собой,- согласился Луи.

— И Сытия мы берем только если он сам будет согласен.

— Конечно-конечно,- засуетился Луи.- Так и будет.

— Сыти-ий,- пропел он, подходя к столу, на котором похрапывал пес.- Сытиёк! Пора вставать!

— Кейк?- Сытий приоткрыл один глаз.

— Нету кейков, дорогой. Вот ребята тебя приглашают с ними поехать.

— Ганьба!- осудил Сытий и глаз закрыл.

— Сейчас-сейчас,- нервно оглянулся на Пашу Луи.- Он просто еще не понял.

— Сытий,- Луи снова наклонился к псу и вполголоса проговорил,- на травке сможешь порезвиться. Сытииху себе найдешь. А? Как насчет Сытиихи?

— Ганьба!- отрезал Сытий, не открывая глаз и отвернулся.

— Ладно, ганьба, так ганьба,- вздохнув, согласился Луи и нагнувшись еще ниже прошептал.- Два рюкзака полных кейков!

— Кейк?!- Сытий мгновенно воспрял ото сна и уселся на столешнице.

— Именно так. Два, понимаешь, два,- лисовин показал число два, выложив перед Сытием две ложки.- Причем полных!

— Голодую,- согласился Сытий. И решительно объявил:- Подноси!

— Вот мы и договорились,- обернулся лисовин к Паше.- Наш чудо-пес согласен. Я же говорил, что проблем не будет. Сейчас я вам еды приготовлю и можно отправляться.

Оставляйте Ваши комментарии, замечания, предложения.